Случилось мне ловить со льда деревенского пруда окуньков на блесну и мормышку. С раннего утра окунишки были зло веселы и бойко хватали как блесенку-«змейку», так и мормышку с полукольцом мотыля. Едва же солнце выкатилось за овраги и заполыхало над белоснежьем полей, клев матросиков прекратился. Но вскоре насадку кто-то тронул, кивок удильника мелко задробило. После подсечки из лунки выплеснулось что-то несуразное: и не ерш, и не окунь, одно слово – ротан. Состоял он, кажется, из одной головы и пасти.
По совету местного дедка я заменил мотыля на кусочек сала с мясными прожилками. Мясца мне тоже отщипнул вышеуказанный добрый самаритянин… И рыбалка продолжилась. Уверенно стали брать плотненькие ротаны, причем, ловля их, головастиков, ничуть не уступала в жадности и бойкости окуневой. Так и засиделся я над лункой. Результатом сего баловства стал улов головешек-ротанов, потянувший на пару килограммов. Дома ротаны и окуни пошли в первый отвар для заливного, куда уже потом были положены щучья голова и куски судака.
Но оказалось, что один ротан завалялся в рюкзаке, который я вытряхнул лишь на следующий день. А из него, рюкзака, вдруг вывалилось нечто в крошках и прочем мусоре. Это «нечто» вдруг зашевелилось и, открыв пасть, вылупило на меня немигающие глаза: «Чего, мол, уставился? Есть хочу!» Уважая за лихость, бросил я этого парня в аквариум, где у меня жили караси, вместо аквариумных рыбок. Пришлось, и накормить мотылем. Тот поел, облизнулся и начал приставать к карасям… Драл их так, что миловидные прежде рыбки облезли и стали похожи на бомжей. Когда я уже хотел решить судьбу «головешки» простым отсечением его неуемной башки, ротан вдруг заскучал и…влюбился: стал ухаживать за карасями… Мужик ведь, тем более в одиночестве. И это была настоящая любовь.
Жадность и выживаемость
Будучи опять на том же прудике, ставил жерлицы, насаживая на тройники окуньков и тех же ротанчиков. Щуки предпочитали окуньков, но когда живцы кончились, не отказались и от головешек… Впрочем, эти подледные ротаны не были черны, как часто их описывают. Цвет их был скорее темно-зеленым с желтизной. Еще не заиграли, видимо, весенние гормоны и пора любви не пришла… Лишь опьяненные LyaMur они становятся черны, словно вороненые…
На второй день кончилось мясо для насадки. Не стоять же с протянутой рукой? Тем более, мясо нынче дорого… Отрезаю кусочек спинки у одного из примерзших ко льду ротанчиков и опускаю в лунку на блесенке. Клюют, бестии! Но не это стало откровением для меня, видавшего уже всякий размах рук (размер пойманной рыбы) и слыхавшего всякие байки… В конце дня на крючок блесны сел ротан с вырезанным на спине треугольником… По всей видимости, я случайно столкнул в лунку вымороженного ротана, из которого и вырезал наживку. Похоже, тот оклемался в воде, а потом, отойдя от стресса, решил, и поужинать, не своей ли плотью?..
Химзащита
Однажды, отловившись на щучьей рыбалке в Боровской, что на зоне затопления реки Ветлуги, мы заехали по пути в Коротни: полюбопытствовать, мол, а на Волге как?.. Поставили машину на обочине, поглазели на ширь необхватную, «поспрашали» рыбаков волжских, покурили, а неподалеку лужа виднеется в низине под кладбищем в разоренном под затопление местечке. Посреди лужи столб стоит с обвисшимипроводами. Эта лужа нас когда-то выручила в перволедье, когда, не поймав на Волге ни рыбешки на живца, мы, на удивление, надергали здесь ротанчиков. Поставили их на жерлицы и были со щуками. Но с того времени много воды утекло.
Сейчас мы тут приткнулись лишь для того, чтобы поужинать с устатку… Выпить рюмку чаю…А поужинав, озорства ради пробурили по лунке. Каково же было наше удивление, когда на удочки стали попадаться живые и невредимые ротаны, бодрые и жадные. А из лунки на лед выплескивалось нечто, только не H2O…Рядом цистерны с топливом, в низину стекает всякая дрянь. Здесь разве что плутония нет, а, впрочем, чем черт не шутит?.. Уж больно нефтяна и термоядерна водица. Между тем, ротан жив и не страдает отсутствием аппетита…
Но как я понимаю фото не с зимней рыбалки, о которой пишете, но все равно красивые