Марио Варгас Льоса – прозаик из Перу, удостоенный в прошлом году Нобелевской премии.
Эту красивую награду он получил не за эту дилогию, два эротических романа — необычная страница в его творчестве.
Российским любителям изящного Марио Льоса был известен давно, в 1963году его роман «Город и псы» был культовым даже в СССР. У нас и в Штатах по нему сняли фильмы (советский – «Ягуар», 1986)
Все умно, социально, актуально, жестко и справедливо. Нобелевская премия Льоса гласила – за «картографию структуры власти и яркие образы сопротивления, восстания и поражения индивида».
А тут эротика…
правда со второй трети романа «Похвальное слово мачехе» я понял, что автор, в основном, имеет меня, причем, во всех смыслах. То есть на мой невинный в интеллектуальном развитии мозг, жаждущий щекотливого чтива, обрушиваются картины из сокровищниц дядюшки Фрейда вперемежку с иллюстрациями из альбома по искусству, мифологии и прочих достояний человеческой культуры. Сама сюжетная линия оказывается проста – вдовец, имеющий малолетнего сына (возраста начала поллюций) женится на роскошной (типаж женщины Ренессанса) и чувственной по внешним формами (Рубенс) даме. Она полностью занимает его уставшее от жизни и познаний тело и мысли. Их совместное ночное времяпрепровождение описывается в сочных красках, чередуясь с описанием-оживлением картин античности и фресок Возрождения. Играя в роли и персонажей давно минувшей старины, отец – молодожен испытывает необычайное возбуждение. Он хочет доказать времени его невластие над собой. Он рвется к свободе..
Потом место отца занимает сынок; по классике — это был бы инцест. После этого случая дон Ригоберто выгоняет новую жену из дома, и начинаются невообразимые игры.
Чувственная Лукреция (это уже второй роман – «Тетради дона Ригоберто») попадает в постель к брату героя, к горничной, оказывается рядом с проституткой и ее клиентом, с другом детства, ставшим кастратом и т.д. и т.п. Невообразимые игры заканчиваются примирением и возращением жены домой, потому что они-то как раз и есть вообразимые игры самого Ригоберто. То есть это все его фантазии, искусно обрамленные в шедевры античного искусства, когда люди жили как боги, не разделяя телесное и душевное такими нормами и рамками. Реальным остается лишь совращение малолетки-сына, которое в отличие от всех других фантазий героя – таки действительно произошло. И которое способно реально ранить и вызывать чувства, а не физиологические всплески. Так что остается? Остается героиня, проникшаяся игрой мужа в чувственный эротизм, вопиющая к нему при первых же объятиях примирения – дескать, не отпускай меня, смотри за мной, поскольку я снова могу оказаться в постели твоего сына, это намного сильнее меня… Гаси свет, приехали.
(Художник Эгон Шиле — еще один "герой" дилогии)
Это простой экскурс по сюжетам двух книг. Но Льоса не так прост, он напичкал книгу выдержками издостойных авторов, собственными (потрясающими) эссе на темы эстетики, морали, этики, социального устройства, моды на все модное и «значимое» и проч., проч… (например, статья об эмансипации там называется – «Восстание клиторов»)
"Объятия" Э.Шиле
Как и полагается в любом «извращенном акте» (я возвращаюсь к началу) удовольствие от подобного общения с автором начинает приходить не сразу. Так что радость понимания Льоса после всех его гигиенических, эротических и эстетических издевательств над читателем возникает уже ближе к концу книги. (Можно, конечно, и ограничится простым прочтением "пряных" эротических сцен).
Всему этому накопленному богатству (интеллектуальному, художественному) дона Ригоберто противостоит сын, помешанный на художнике модернисте Егоне Шиле (начало прошлого века).
Э.Шиле. Автопортрет
Сынок благополучно устраивает как ссору родителей, так и их примирение. Он в курсе всех их игр и тайных фантазий. Для него они — игра. А Он, получается, – это мы с вами. Как когда-то античное и ренессансное искусство стало снова мечтой и эталоном для художников модерна и нашло в них свое увядающее завершение, так фантазии и игры дона Ригоберто в культуру прошлого сейчас превратились в игры разума и превращений его сына.
Его величество, постмодерн, господа!
Да, эти два романа, конечно, наделали переполоха и среди читателей и среди критиков. Сюжет ведь достаточно прост и банален, но написано так изощренно, что держит читателя в неком напряжении до конца, не хуже детектива. У Варгаса вообще, определенная, своеобразная техника с очень быстрыми переключениями время и места действия.