Люблю, люблю — и потому Я б
раскроил тебе башку, в
глазницах вставил бы свечу.
Любовь — усохнет и умрет,
забудь лишь амулета власть и
оторопь при виде глаз.
Роберт Крили "Предостережение"
(Пер. А. Нестерова)
Как часто можно услышать известную поговорку «имея не храним, а потерявши плачем». Это высказывание в равной мере относится как к вещам, так и к чувствам. Роман «Любовь» не является любовным приключением, захватывающим сердца юных ( и не только) барышень, мечтающих о сказочных принцах, кисельных берегах и вечной любви, без горя и печали. «Любовь» — это история жизни двух женщин, история ненависти и любви к друг другу и к человеку, который был для них отцом, дедом, другом, благодетелем и мужем. В романе очень интересная повествовательная линия. Она всегда перемещается от одного персонажа к другому, позволяя читателю собрать кусочки картины в единое целое. Автор пишет о любви детской, когда ребенок «еще не успел осознать свой пол», о любви эгоистической, когда хочешь обладать кем-то любой ценой, о любви серой, где есть злость, отчаяние, раскаяние и самопожертвование.
На страницах книги вы найдете немало завуалированных исторических событий. Книга буквально пестрит аллюзиями на известных людей, на реалии того времени. Некий исторический коктейль с горьким привкусом ненависти и любви.
Здесь есть все, убийство, интриги, пошлость, мистика, потоки сознания различных персонажей, перекрещивающихся между собой. Все это держит читателя в напряжении до самой развязки. В конце становится понятно, что нельзя делить людей на черное и белое, и я сейчас говорю не только о национальной принадлежности. Просто по натуре, все люди серые, в них есть хорошее и плохое, об этом нам ясно дает понять история Тони Моррисон «Любовь»
Когда только начинал читать, не как не мог сосредоточится на книге (уж трудно давалась мне). Книга показывает нам душу поэта. Мне всегда интересно какая душа писателя.
Фрагмент из книги.
Когда утонувшую парочку разлучили, отправив в разные похоронные бюро, казалось, все — и женщины, у которых было на уме беспутство, и пустоголовые подростки — получили хороший урок, поняли: конец, амба, не уйдешь — быстрые, будто молния, шлемоглавики как выскочат, как выпрыгнут из прибоя! Сразу накажут заблудшую женщину, а если будет плохо себя вести ребенок, так его просто — ам, и нету. И лишь когда курорт зачах, они отстали, потеряли интерес — как карманники к очереди за бесплатным супом. Некоторые из тех, кто в укромных заливчиках все еще полощет в воде ловушки на крабов, возможно, что-то помнят, но на нет и суда нет — нет больше оркестров, нет проводящих здесь медовый месяц парочек, нет яхт, нет пикников и купальщиц, ничего нет; Сукер-бей теперь дивная свалка морского мусора, а поселок бухты Дальней вообще затопило, так что никому уже не интересно вспоминать о большущих шляпах и поблескивающей в бородах чешуе. Да ведь и с этих пор уже прошло лет сорок; старухи Коузи куда-то подевались, никому не показываются, и я боюсь за них, переживаю каждый божий день.